Две недели назад не стало любимого пса Люки, одного из моих  обожаемых бордосских догов. Как же это странно и больно  – вот вчера твой питомец жил, а сегодня его уже нет. Сколько воспоминаний с ними связано… Джино и Люка следовали за мной всюду, потом охраняли меня беременную,  ни на секунду  не отходили  десять часов схваток, всю эту бессонную ночь. Поскуливали, заглядывали в глаза, тыкались мордашками в живот и колени. Переживали.

Хочу рассказать о Люке  две истории, смешную и грустную. Вы их прочитаете, и он как будто бы поживет еще немножко для вас и меня. Ну хотя бы минут пять…

Молчаливая поддержка

Ночь перед родами: “мы рядом”

Сначала смешная история. Грустная будет когда-нибудь потом…

Вроде привыкла к своей голландской загородной жизни. Но до сих пор охватывает детский восторг, когда я выезжаю из дома на машине. А соседка из соседнего дома выезжает на лошади! Такая шикарная, в бриджах для верховой езды и все такое. Кивает направо и налево, как Кейт Бланшетт в фильме Елизавета. Я мысленно визжу от восторга и приплясываю за рулем. Прямо хочется сделать книксен и поправить напудренный парик.  Правда на этом сказка кончается, так как бюрфрау Жаклин ненавидит моих собак и жалуется, что они лают в пятницу в девять вечера и мешают смотреть ей шоу “Голос”.  И шлет нам смс. Много. Ну да неважно. Ее царственный выезд на лошади искупает для меня все!

Некоторые из вас уже знакомы с этой странной дамой. Иногда они с мужем Эгбертом устраивают вечеринки, на которые мы с Адри не приглашаемся. Тогда на их воротах, клянусь вам, появляется табличка: “въезд на территорию только на раритетных автомобилях”. То есть остальные гости должны стыдливо парковать свои ленд роверы и мерседесы в ближайших кустиках. И украдкой ползти огородами на вечеринку к царственной паре.   К нам же на праздники соседи приползают без приглашения.  Как и экс-герлфренд мужа со своим очередным  бойфрендом  и парой друзей-халявщиков .  Но мы, в конце концов, люди широкие, кормим вкусно и обильно. А дом большой и места всем хватит. Даже голодающим теткам, их сомнительным знакомым и самозванцам на антикварных машинах.

И все бы ничего, но одно происшествие окончательно отвернуло от нас высокородную Жоплин.

Это случилось почти три года назад.  Джино и Люка, как и подобает двум безмозглым девятимесячным кобелям, прогрызли дыру в металлической сетке или выкопали лаз с помощью кротов-гастарбайтеров или соорудили из поводков альпинисткий крюк… В общем,  я не знаю как, но они, засранцы,  сбежали и проникли на заповедную территорию моей соседки. А там столько интересного! Там другие собаки, кошки, лошадь, гуси, декоративные особые эко-супер цыплята и главное – основной Враг, ненавидимая собаками соседка! Она позвонила мне, и я побежала.

Я бежала, обливалась холодным потом, стучала зубами и одновременно любезно кивала по
дороге другим соседям (тут это крайне важно). Ухитрилась, пока бежала, позвонить Адри. Он невозмутимо рассказал, что однажды его собака  в течение пяти минут загрызла семьдесят отборных цыплят отца его первой жены. Около двадцати лет назад или еще раньше, возможно,  до моего рождения. Когда, я так и не уловила, потому что спокойный голос мужа перебивали вопли возмущенной соседки. Потонув в кровавых и семейных подробностях, добросовестно перечисляемым дотошным Адри, я не сразу поняла, что уже достигла цели. Увидела я следующее – по небольшому манежу кругами носилась совершенно обезумевшая лошадь. За ней весело бегали мои два идиота, лая, прыгая и стараясь уцепить зубами хвост. Когда им это удавалась, лошадь принималась возмущенно ржать и тут же начинали партию цыплята, исполнявшие роль хора в греческой трагедии. Где-то  в кордебалете, шипя, плясали гуси. Через пару секунд вступало сопрано Жаклин, соло.

Увидев меня, собаки гордо замахали хвостами и увеличили скорость, отточенно  входя вместе  в повороты. Может они решили, что участвуют в соревнованиях по синхронному плаванию в лошадиных манежах. Соседка начала визжать снова. Услышав голос Врага, который явно обижал меня – Ласкового-человека-с-едой – собаки ощетинились, бросили преследовать животное и переключили внимание на соседку. Люка, рыча, подпрыгнул к ней, а флегматичный морщинистый Джино не спеша подошел, осмотрелся, поднял заднюю лапу и добротно пописал на велосипед бюрфрау, стоящий неподалеку. На этом представление было более или менее окончено. Я сгребла в охапку преступников и,  бормоча извинения, покинула сцену.

Безусловно она была права, а мы -нет.  После этого я извинялась еще много раз и даже трусливо перекидывала  через забор парламентера Адри с цветами и подарками. Но нет. Если раньше мы просто вызывали сомнения у прекрасной Жаклин, то это возмутительное происшествие расставило все точки над и.

С тех пор, собственно, и началась наше Великое Противостояние,  которое продолжается до сих пор. Правда,  по деревне ползет упорный слушок  о том, что Жаклин собирается переезжать в дом поменьше. В день отъезда я планирую повесить на воротах много шариков и угостить всю округу домашним печеньем. Адри качает головой и предлагает напечатать на шариках грустные собачьи морды. Соседи тоже будут качать головой и говорить, что бедолага Адри  женился на русской скандалистке. А меня если жизнь  чему-то и научила, так это тому, что нужно поменьше оглядываться на таких вот Жаклин, Фейке и Снежан. И вообще не общаться с неприятными тебе людьми. Ничего не объясняя. Ведь “если надо объяснять – то не надо объяснять!” – сказала, кажется, Зинаида Гиппиус.

Но еще лучше сказал  мой дедушка Леня, папа моей знаменитой мамы: “Кит очень любит есть планктон. Он ест планктон по многу тонн. Рачки судачат о ките. Но их возможности – не те!”